[черникa]

так сказать в ответ:
русская псовая борзая послезавтра

"охота и рыбалка" №3(83) от 19.03.2010

"охота и рыбалка" №4(84) от 12.04.2010

под здоровьем подразумевается не только и не столько повышение качества ветеринарных услуг. напротив, информация касается прежде всего разведения здоровых животных, которые в свою очередь дадут здоровое потомство. то есть речь идет о здоровой наследственности и ее важнейшем аспекте — генетическом разнообразии в породах.

судя по публикациям последних лет, проблемы здоровья популяций породистых собак выходят сегодня на первый план. во многих странах уже практикуются обязательные ветеринарные тесты — например, тест на атрофию сетчатки глаза, заболевания щитовидки, не говоря о дисплазии. для многих пород это реальность сегодняшнего дня. для русской псовой это станет реальностью завтра. или послезавтра. или не станет?

плохая наследственность есть у всех собак до единой! ныне описано более 500 различных генетических дефектов у собак. и не только у собак. ученые установили, что в среднем у любого человека содержится от 10 до 12 дефектных генов. что до наших любимцев, то у них это количество составляет в среднем от 4 до 7. это означает, что любая собака и любой человек являются носителем наследственной аномалии.

дефектные гены, как и здоровые, представлены в каждой особи, так сказать, в половинной дозе — от отца и от матери. при разведении мы подбираем пары по желательным признакам, желая закрепить их, т.е. получить от отца и матери сходные по данному признаку половины наследственного набора. все признаки контролируются определенным набором генов, и вероятность того, что этот набор будет присутствовать и у отца, и у матери выше у близкородственных особей, чем у инокровных. следовательно, при спаривании близкородственных особей закрепить желаемый признак удается быстрее. именно поэтому разведение часто опирается на использование родственных между собой производителей. повышая вероятность проявления желательного признака, мы в той же пропорции повышаем и вероятность проявления дефектных генов. учитывая, что в геноме собак описано около 500 различных дефектов, вероятность проявления болезней и дефектов существенно возрастает именно при инбридинге.

интересно, что в дикой природе исправно действуют биологические механизмы, защищающие вид от последствий инбридинга. несмотря на общепринятое мнение, в дикой природе инбридинг хотя и возможен, но не так уж распространен, а главное, возможные негативные последствия его выводятся из популяции благодаря естественному отбору. например, молодые волки уходят из родной стаи и иногда проходят сотни километров, прежде чем найдут себе пару. в популяциях, к примеру, имеющих структуру гарема, действует свой механизм: самец, оплодотворяющий всех самок стада, подвергается такой колоссальной физической и психической нагрузке, что его сил не хватает надолго, и он оказывается слишком изношенным к тому времени, когда подрастают его дочери. к тому же никогда не прекращается

действие могущественного механизма естественного отбора: животные, которые получили плохое наследство вследствие инбридинга, оказываются бесплодны или ослаблены и гибнут.

тесный инбридинг — самое простое объяснение роста наследственных дефектов, и оно содержится во многих публикациях. однако не все так просто.

многие породы восходят к ограниченному числу предков либо к особям, которые уже состояли в родстве. это приводит к ущербности генофонда многих современных пород. поголовье немецких овчарок составляет несколько миллионов особей. однако анализ баз родословных показывает, что популяция восходит всего к примерно пятистам предкам. с русской псовой борзой дело обстоит еще серьезнее.

безумно интересно читать об огромном разнообразии борзых в xix веке. столько имен, фамилий, типов. однако для нас сейчас вся эта информация представляет скорее умозрительный интерес. ведь в реальности все современное поголовье восходит к нескольким, много — к десятку русских псовых борзых. генофонд нашей породы ничтожно мал. в современной практике fci для регистрации новой породы требуют соблюдения следующего минимума. поголовье должно составлять не менее 64 особей, при этом должны наличествовать 8 неродственных между собой гнезд из не менее чем 8 особей: 8 х 8 = 64. думаю, что популяция, к которой восходит современное поголовье борзых, вряд ли соответствовала этим минимальным требованиям.

в литературе упоминаются такие цифры: общая численность русских псовых борзых на западе до первой мировой войны составляла всего несколько сотен собак. некоторое количество попало на запад после революции, горстка осталась в россии, включая собак неизвестного происхождения и поголовье неприемлемого породного уровня. большая часть довоенного поголовья в европе формировалась на першинских кровях, при использовании блестящих собак, но родственных между собой: асмодей першинской охоты плюс его сын асмодей ii, плюс птичка. а две мировые войны составили жесточайшее сито, сократив и без того небогатый генофонд. в результате современное поголовье, которое составляет тысячи собак, в реальности восходит к считанным единицам.

парадоксально, но факт: сегодня даже самые многочисленные породы, по сути, редкие. да, наша русская псовая борзая — редкая, малочисленная порода. сравните 105 пометов русской псовой и 20 000 пометов лабрадора в 2006 г. в сша. а ведь сша считаются одной из густонаселенных псовыми стран! по племенному положению, принятому в системе охотничьего собаководства, достаточной считается популяция, в которой число пометов в год достигает 100 на регион. дотягиваем ли мы до этой цифры?
малочисленные породы находятся в самом тяжелом положении. но во внимание нужно принимать не только количество собак во всем мире, хотя и это количество не такое уж большое. говоря о численности породы, важно учитывать и ее генофонд. ограниченный генофонд ведет к возникновению и усугублению проблем, которые сами по себе ставят вопрос о будущем пород. в очень скором времени именно проблемы ограниченного генофонда выйдут, если уже не вышли, на первое место. поскольку именно состояние генофонда определяет перспективы породы, возможность ее развития и (робко пишу это слово) сохранения.

разделов, посвященных генетическому здоровью собак, не удалось обнаружить ни на сайте ркф, ни на других отечественных порталах, связанных с кинологией. может быть, у россии особый путь, и, вполне возможно, именно нашей кинологии проблемы, о которых в один голос говорят западные ветеринары и заводчики, не коснулись? вряд ли. дело скорее в менталитете. мы будем ссылаться на что угодно — сглаз, порчу, мифические травмы, недокорм и плохое выращивание, чем признаем наследственные проблемы со здоровьем в своем питомнике. к тому же у нас пока не развиты генетические тесты, а баз данных по наследственным заболеваниям, видимо, не существует. на западе же уже сейчас сделать многие генетические тесты — не проблема, а для некоторых пород и обязательное требование. кроме того, считается, что породы в недавнем прошлом «рабочие», относительно благополучны, и список наследственных заболеваний у псовых не такой пугающий, как у других пород. однако это не значит, что нужно прятать голову в песок и считать, что у нас особая порода и нас не коснулись и никогда не коснутся

тревожные реалии. возможно, первый звонок уже прозвенел — количество собак со слабыми конечностями и плохими движениями, причем во многих разных линиях, вызывает опасение.

давайте посмотрим, как развивалась порода русская псовая борзая в россии. примем за отправную точку соображение о том, что основа поголовья уже сложилась в средневековье. «неоспоримый факт, что при василии iii псовая охота с вполне сложившейся русской породой борзых собак достигла наивысшего развития, но многие исторические данные не оставляют сомнения в том, что они существовали с самых ранних времен» (н.и. кутепов «великокняжеская, царская и императорская охота на руси. исторический очерк»). сделаем поправку на то, что в старину не существовало чистопородного разведения и пород в современном понимании этого слова, т.е. репродуктивно изолированных групп животных, передающих потомству свои породные признаки и продуктивность. однако с доисторических времен во многих культурах происходил бессознательный отбор по рабочим качествам, т.е. отбраковка негодного поголовья. совершенно очевидно, что с древнейших времен можно говорить и о методическом отборе, то есть о сознательном отборе лучших, а отбор по принципу «лучшее с лучшим» — это уже селекция. обычно говорят о так называемой «народной» селекции. во все времена, несомненно, имели место вливания разных кровей. чистопородное разведение животных — относительно недавнее (по сравнению с возрастом некоторых пород) явление.

чистота крови — фетиш, имеющий для людей некую странную, почти мистическую привлекательность. приверженность к чистоте крови еще можно объяснить, если род восходит к небесной птице или мистическому быку. однако возможность небрежно вымолвить что-то вроде «рюриковичи мы» возбуждает забавные фанаберии даже в наш век отмены сословий. так сложилось, что свое почитание чистоты крови человек перенес и на животных.

русская борзая с xviii века — принадлежность дворянских гнезд. п.м. мачеварианов так описывает традиционное зарождение «фамильной» породы: «господин б., исколесив всю россию, осмотрев все известные псовые охоты и перебывав во всех глухих местах, где только засел какой-нибудь старик-охотник с борзыми собаками, добыл, с большими пожертвованиями, щенка-сучку, знаменитой породы и, впоследствии, взял от нее несколько пометов с известными породистыми кобелями… так продолжает он действовать всю свою жизнь, совершенствуя породу год от году избираемыми беспорочными производителями». добавим — к старости он передаст охоту сыну, а тот — своему сыну. к тому времени порода будет считаться фамильной… а вскоре неизбежно придет время рассуждать об упадке породы. сабанеев пишет о русских псовых охотниках, ревностно охранявших свои псарни от посторонней крови и считавших постыдным пользоваться чужими производителями: «участь всех «собственных пород» чистых кровей известна: они приобретают определенный тип, достигают кратковременной славы, затем исчезают почти бесследно от вырождения и тесно связанных с ним болезней. немногие уцелевшие экземпляры служат лишь в качестве чистокровных собак для улучшения псарен менее щепетильных владельцев».

чем ярче почерк художника, тем больше у памятника шансов стать самостоятельным произведением искусства, а не остаться истуканом, в котором с трудом угадываются схематические черты реального человека. именно в «памятник» и превращается русская псовая борзая. в нем пока еще угадываются природные очертания, но уже явственно проглядывают приметы фантазий заводчиков, искажающие и размывающие природные черты.



мачеварианов, однако, в 1876 году объясняет упадок породы… низким уровнем ветеринарии! «чума — лютейший враг, бич псовых охотников! сердце коробит, когда вспомнишь, каких собак она погубила у меня и у моих знакомых, особливо у н.м.наумова — известного в симбирской губернии псового охотника, который езжал еще с графом орловым. наумовские собаки были рослые, красивые; но от ежегодной, постоянной чумы в каждом колене — все посели на зад, так, что больно было смотреть на писаных красавцев, изуродованных болезнью. сколько превосходных щенков передавал мне уважаемый старик в надежде — авось не уцелеет ли, не сбережется ли хоть что-нибудь у меня. уж и как я ухаживал за ними, и сколько ночей не сыпал: как только подходит к году — проклятая! как варом поварит! уцелел у меня только один густопсовый в завитках серо-пегий кобель убей — совершенно здоровый: собака жестокая! от него я и повел породу. я знаю некоторых бывших страстных охотников, которые уничтожили свои охоты единственно потому, что одолела чума».

но буквально страничкой ранее петр михайлович отмечает, что от чумы спасает «большею частью случай и чрезвычайно редко — лечение»! получается, что крепкая собака и сама справится с болезнью, а слабую лечи не лечи… кроме того, чума не является наследственным заболеванием, чтобы оказывать влияние на последующие колена. а разве в более ранние времена россия отличалась

развитой сетью ветклиник? тем не менее поголовье борзых было настолько многочисленным и крепким, что буквально не было ни одного двора «без индейского петуха и борзого кобеля». следовательно, ветеринария — не главное?! при всем уважении к петру михайловичу в этом случае он подменяет причину и следствие. не от отсутствия ветпомощи умирали собаки от чумы целыми псарнями, а заболевали они от отсутствия жизнестойкости и здоровой сопротивляемости. скорее всего, так и выглядит многократно описанное в литературе ослаб­ление популяции от чрезмерной кровности. очевидно, мачеварианову пришлось наблюдать депрессию в самом чистом и неприкрытом ее проявлении! интересно, что именно чума принесла гибель и известнейшему заводу сеттеров г-на лаверака, который стал свидетелем вырождения породы, созданной пятидесятилетними трудами. обратите внимание, что методы разведения были совершенно разные: от намеренного использования тесного инбридинга лавераком до отказа от тесного инбридинга (не ближе третьего колена — по губину). почему же результат оказался сходным?

я вижу по крайней мере две причины упадка породы в xix веке, которые связаны с проблемами в разведении. фамильное поголовье, даже в крупных охотах, все же было ограничено, поэтому через несколько колен замкнутого разведения поголовье псарни превращалось в родственный клан с общим диагнозом — недостаток генетического разнообразия. при замкнутости ведения «фамильных» пород русские борзые рано или поздно должны были столкнуться с генетическими проблемами. второй важный аспект, с которым связан упадок «фамильных» пород борзых, — стремление закрепить в «фамильной» породе внешние, экстерьерные, признаки, отличающие эту «фамильную» породу (форма головы, окрас, тип псовины). грабли, на которые наступают современные заводчики собак, были разложены столетия назад.

порода русская псовая борзая уже переживала в течение своей истории процессы, вызванные снижением генетического разно­образия. отмена крепостного права в 1861 году нанесла ощутимый удар по псовой охоте — количество псарен, по кутепову, сократилось на 75 %! в биологии такие явления называются «бутылочные горлышки»; этот термин означает резкое снижение численности популяции вкупе с уменьшением генетического разно­образия. при бутылочном горлышке генофонд проходит «узкое место», поголовье сокращается, сужается генофонд. очевидно, громкий успех першинской охоты, помимо племенной интуиции и организационного таланта создателей охоты, имеет и другое объяснение. это «свежее замешивание», обновление кровей, повлекшее проявление самых лучших качеств, имеющихся у высококровных производителей, приобретенных в знаменитых породах. не станем забывать, что першино никогда не «варилось в собственном соку», постоянно приобретая много собак в других охотах. также нельзя сбрасывать со счетов жесткую отбраковку.

состояние современных популяций породистых собак таково, что существующие методы разведения, т.е. зоотехника, значительно снижают возможность сохранения, развития и выживания породы. парадокс: заводчики истово стремятся улучшить и упрочить породу, но на деле бессознательно наносят ей вред с точки зрения будущего породы.

в любой книге по разведению вы найдете описание главных зоотехнических методов: инбридинг, аутбридинг, ауткросс и пр. казалось бы, современные заводчики достаточно грамотны, чтобы разобраться в этих методах. но беда в том, что в существующей структуре современного поголовья они могут и не работать. аутбредные на бумаге вязки на деле зачастую несут малопредсказуемое накопление кровей далеких и не очень далеких предков. плановый инбридинг на деле может означать накопление совсем иных кровей и признаков, чем те, на которые «планово» инбридирует заводчик. точно так же попытка освежить крови не приносит стопроцентного результата, поскольку освежение это весьма условное. при «аутбредной» вязке коэффциент инбридинга может оказаться даже выше, чем при вязке однопометников!

еще одна распространенная бессознательная диверсия против породы — насаждение одного типа в ущерб другим, мода на определенный тип. уже в наше время происходили стихийные экспансии новых групп, когда имеющееся поголовье практически заменялось другим. заметьте, речь не идет о качестве новых собак. будь они трижды идеальными, вред для породы, потерявшей прежний генофонд, возможно, еще себя покажет. утрата линий, типов, популяций недопустима!

тяжелое бремя для всех пород — так называемые «популярные производители». особенным успехом пользуются препотентные кобели, то есть те, которые передают определенный набор качеств в неизменном виде. однако с точки зрения биологии препотентный кобель — величина ущербная, ведь его потомки будут иметь хотя и предсказуемый, но ограниченный наследственный набор. чем шире используется препотентный кобель, тем больше он сужает генетическое разнообразие в своей породе.что получает порода от чрезмерного использования производителя, пусть и высококлассного? допустим, в популяции 200 сук и 200 кобелей. все суки были повязаны одним кобелем, назовем его а. вместо того чтобы оставить в породе 200 наборов генов от разных кобелей, останется

только один набор — от а. допустим, что получились действительно хорошие щенки, и молодые суки — дочери а — пойдут в племя. вероятнее всего, что эти пометы получат предпочтение по сравнению с другими пометами — не от а. за достаточно короткий срок все, что было до а (собаки старятся быстро), может быть утеряно. при многократном использовании производителя его генетический потенциал, как положительный, так и отрицательный, усиливается во много раз и простирается далеко в будущее. это как раз тот случай, когда интересы заводчиков и владельцев племенных кобелей вступают в противоречие с интересами популяции. щенков от знаменитого чемпиона проще продать, это вопрос престижа и питомниковых амбиций. во многих случаях речь идет о действительно прекрасных кобелях, заслуженно занимающих первые места в рингах и имеющих честные полевые дипломы. приводя сук к нему на вязку, заводчики искренне стремятся улучшить поголовье и преуспевают в этом. однако в категориях популяции насаждение одного производителя, каким бы превосходным он ни был, однозначно отрицательно сказывается на будущем породы. механизм этого влияния очень простой: в племенной работе участвует конечное количество сук, и если большая часть будет повязана одним производителем, то наследственный потенциал кобелей — современников популярного производителя останется нереализованным, а порода недополучит генетического разнообразия. к тому же со временем ограничивается возможность аут-кросса, ведь велика вероятность, что через несколько поколений все поголовье породы окажется родственным одному производителю. через считанные годы (собаки размножаются быстро!) производитель уходит за пределы родословных, и порой неясно, какое огромное количество раз повторяется этот производитель в родословных своих потомков. на практике выходит, что теперь не сыщешь родословной, свободной от племенных «чингисханов» прошлого, да и родословные, свободные от относительно недавних «варягов», тоже с трудом можно отыскать.

в других случаях владельцы кобелей обладают незаурядными промоутерскими способностями и, случается, пропагандируют откровенный брак.

представим себе, что а несет некий скрытый дефект. по статистике, половина его щенков оказывается носителями этого дефекта. существует один шанс из четырех, что два носителя будут повязаны между собой. поскольку мы будем вести селекцию на тип а, то в трех пометах из четырех будут носители, а у трех щенков из четырех в этих пометах проявится плохая наследственность. только один щенок из четырех окажется свободен от плохих генов! каков выход? самое простое решение — не использовать на племя носителей дефекта. но это означает, что мы выведем из племенного состава половину популяции, несущей эти крови! будет ли достаточно оставшихся собак для продолжения племенной работы?

сегодня имеются целые клубы, замешанные на кровях производителя, иногда невысокого качества или откровенно нездорового… помогай им бог.

еще один пример практики разведения, последствия которой, хотя и отодвинуты во времени, не становятся от этого полезнее — это веяния моды, а иногда и клубной политики, когда поддерживается один тип (кровная линия) в ущерб другим. утрата типа в породе — это утрата и генетического материала, скорее всего невосполнимая. вытесняя разнообразные типы, мы ставим крест и на том, который считается «лучшим». например, усиленное проталкивание для породы афганская аборигенная борзая одного, «королевского», типа прежде всего ведет к сужению возможностей для самих бакхмулей! недальновидно, неразумно. стремления некоторых «специалистов» побороть разнотипность в породах борзых приносят вред этим породам.

сложность племенной работы состоит в том, что мы оперируем не отдельными приз­наками, а комплексами. если мы хотим отбраковать нечто нежелательное, то вместе с этим нежелательным признаком отбраковываем целый комплекс иных признаков — возможно, очень нужных и ценных, возможно, нейтральных, но в любом случае уменьшаем разнообразие! как говорится, вместе с помоями можно выплеснуть и ребенка. и, наоборот, отбирая по неким превосходным качествам, мы таким образом оставляем в породе и некоторые, возможно, нежелательные признаки, а может быть, и болезни.

выше я упоминала классические методы племенной работы. не буду ставить под сомнение целесообразность и эффективность любого из них. с одной оговоркой. какой бы метод ни применялся, он не будет работать без строжайшего отбора. а реальность такова, что сегодня отбора у нас практически нет. на выставках не уделяют должного внимания первейшим признакам кровности, под породностью борзятники понимают кто «чистопородность», кто «блесткость». что касается охотничьих качеств, то слишком малая часть собак выезжает в поля и получает крепкие бесспорные дипломы. также я ни разу не слышала, чтобы кто-то отказывался от племенного использования собаки по причине ее нездоровья.

предполагаю, что читатель уже возмущается — как же так, и это плохо, и то не годится. о помете ровненьких, как из инкубатора, щенков, как две капли воды похожих на папу, мечтает любой заводчик! чем же автор недоволен? заводчики стремятся выстроить линии, чтобы получать прогнозируемые пометы, — а это автора не устраивает? о наследственных болезнях заводчики даже и думать не хотят, а автор приводит в статье какие-то страшилки. в страну каждый год приезжают из-за границы чужекровные собаки, а автор намекает на дефицит генетического

разнообразия? либо толкует о необходимости сохранять генетическое разнообразие, но тут же сетует на отсутствие отбора.

смысл работы с породой, ее интрига, и состоит в том, чтобы, сохраняя породные отличия, не поступиться изменчивостью и генетическим разнообразием, которые в свою очередь являются залогом работоспособности и здоровья, причем для борзых здесь можно поставить знак равенства. давайте обратимся к истории и посмотрим, есть ли в природе

породы, которые существуют достаточно долгое время, но не были доведены до тупика своими разведенцами?

одна из таких пород — это аборигенная салюки. породе уже много столетий, на протяжении которых она существует в неизменном виде, причем порода не знает проблем со здоровьем и плодовитостью. на протяжении всей своей истории аборигенные популяции разводились исключительно с прицелом на их охотничьи качества. ландшафт, климат, неизменные требования к газельей борзой и последовательный отбор по рабочим качествам сформировали салюки в том виде, в котором она существует с древности. ныне здоровой, устойчивой популяции угрожают антропогенные факторы, в этом ее отличие от других пород, для которых главная угроза — заводские амбиции разведенцев.

проведя простые параллели, отметим для себя, что до эры «фамильных» пород борзые в россии, видимо, не знали проблем вырождения. они выдерживали «бутылочные горлышки» времен смуты и петровских реформ. ситуация, однако, изменилась в эпоху «фамильных» пород. в фамильных гнездах, при замкнутости поголовья, пошел подбор не только по охотничьим достоинствам, но и по кровям и экстерьерным особенностям, которые подчерк­нули бы лицо «фамильной» породы. не с этим ли явлением связано вырождение «фамильных» пород? феномен этот давно доказан биологами: как только начинается подбор по неким искусственным критериям, как начинают накапливаться непрогнозируемые признаки. что это означает для нас, борзятников?

сегодня мы — чуть ли не единственная страна в мире, где еще возможно иметь настоящих борзых в смысле их охотничьего применения. причем сегодня полевой досуг — это не просто забава и отдых. сегодня полевой досуг приобретает совершенно особый смысл, превращаясь в гарантию сохранения здоровья популяции. все собаки першино, как мы знаем, интенсивно работали в поле, а проверка в поле — это своеобразная диспансеризация, ведь проблемная в плане здоровья собака не выдержит не только сезон полевания, но даже и интенсивной нагонки. благодаря такому подходу, першино дало породе запас здоровья и прочности, которого хватило на десятилетия.

если в стремлении закрепить и усилить некие «красивые» признаки заводчики вынуждены приносить в жертву здоровье и благополучие или мириться с присутствием генов, подрывающих здоровье и функциональность, следует задаться вопросом: а есть ли будущее у такой породы? к сожалению, приходится признать, что современное разведение по родословным и по экстерьеру, тем более без отбраковки по рабочим качествам и здоровью, ведет в тупик многие породы. последуем ли мы этим путем, зависит от нас самих. на мой взгляд, в наше время для русских псовых есть место только для двух критериев отбора — это породность (то есть наличие всех основных породных признаков) и охотничьи качества. на первое почти перестали у нас обращать внимание (я уже писала об этом в своей статье «приоритеты в оценке борзых», опубликованной в ноябрьском номере журнала «охота и рыбалка xxi век»), второе также стало необязательным.

сегодня перед клубами и крупными питомниками охотничьих собак стоит задача планировать племенное дело так, чтобы, с одной стороны, сохранить все разнообразие популяции с точки зрения генотипа, при этом сохранить здоровье популяции за счет использования настоящих рабочих собак, но не поступиться важнейшими признаками кровности. почему возрастает ответственность именно крупных клубов и питомников, обладающих большим поголовьем? думаю, только им под силу спланировать племенное дело так, чтобы задействовать как можно больше кровей и типов борзых, при этом следуя важнейшим критериям отбора.

часто можно встретить такое высказывание: русская псовая борзая — это живой памятник старинной русской культуры. к сожалению, никогда эта фраза не была настолько полна смысла, как сейчас. ведь что такое памятник? сооружение, которое более или менее напоминает свой прототип, однако больше раскрывает внутренний мир художника. чем ярче почерк художника, тем больше у памятника шансов стать самостоятельным произведением искусства, а не остаться

истуканом, в котором с трудом угадываются схематические черты реального человека. именно в «памятник» и превращается русская псовая борзая. в нем пока еще угадываются природные очертания, но уже явственно просвечивают приметы фантазий заводчиков, искажающие и размывающие природные черты.

но нужна ли нам эта порода в таком виде?



елена федоренко